Российская
Шахматная
Федерация
Скачать шахматы бесплатно
11 Февраля 2012

Игорь Лысый: За полгода успел соскучиться по игре

Победитель этапа Кубка России «Moscow Open 2012» ответил на вопросы главного редактора сайта РШФ Владимира Барского

– Игорь, поздравляю с победой в сильном турнире! Но начать разговор хотел бы с другой темы. Только что вышли две книги, написанные тобой совместно с гроссмейстером Романом Овечкиным – «На пути к Испанской партии» и «Берлинская защита». Не жалко сдавать новинки в дебютах, которые сам играешь? Новинки ведь денег стоят!

– Сейчас времена изменились. Новинки приносят деньги в турнирах всё реже. Как известно, те, кому тяжело самим играть, начинают писать о том, как надо это делать. Мы с Романом Овечкиным по этому пути и пошли. Вообще-то я готовил к Кубку мира открытые дебюты, и результат это принесло очень неплохой, позиции по дебюту я получал отличные. В процессе подготовки возникла также мысль о написании книжки. Изначально планировался один том, но материала оказалось очень много, и мы с редактором Сергеем Николаевичем Соловьевым решили разделить его на две книги. Только что они вышли. Первая уже продавалась на «Moscow Open», вторая, думаю, подоспеет на «Аэрофлот». Надеюсь, наши книги действительно помогут всем, кто либо уже играет открытые дебюты, либо хочет научиться. Там много достаточно интересных анализов, и новинки тоже есть. Делали от души, и материал, мне кажется, добротный получился. Результатом я доволен.


Гроссмейстер Игорь Лысый

– На «Moscow Open» тебе удалось в четвертом туре поймать человека на анализ, который как раз вошел в книжку. Но теперь он и другие потенциальные соперники ее прочитают, и никого уже больше не выловишь. Не обидно? Или надеешься что-то еще придумать?

– Мне приятно, что хоть одну новинку успел применить до того, как книжка вышла. Уже хорошо! Но, кстати говоря, в седьмом туре я играл с Димой Андрейкиным и тоже легко уравнял по дебюту, следуя той линии, которая приведена в первой книге «На пути к Испанской партии». Так что еще есть надежда, что не все купят и прочитают!

– Хорошо, мы немножко порекламировали твои книжки. И все-таки, я всегда так себе представлял ситуацию: если сильные практики, действующие гроссмейстеры пишут достаточно откровенную дебютную книгу, это может означать только одно: ближайшие 5 лет они этот дебют применять не будут. А ты только что сказал, что готовил открытые дебюта к недавнему Кубку мира… Считаешь, что одно другому не мешает? Писание книг и применение дебюта.

– Пока вроде бы не мешает. В том году я всего три турнира сыграл, то есть непонятно, ради чего таить свои наработки.

– А почему так? Лучше редко да метко?

– Так получилось по разным причинам. Допустим, во второй половине года у меня было желание сыграть в каких-то турнирах, но с двух из них мне не ответили, а с третьего написали, что не готовы предоставить мне условия приема.

– Неужели достаточно известному гроссмейстеру с высоким рейтингом даже не ответили? Может, в какие-нибудь «круговики» просился?

– Нет-нет, в самые обычные опены с первым призом порядка пары тысяч евро. Но это в России меня более-менее знают, в Европе пока не очень. В нашей стране, к тому же, РШФ ввела такое замечательное правило на этапах Кубка России: организаторы обязаны принимать 10 российских гроссмейстеров. Это для нас огромная помощь и подспорье, большое спасибо за это федерации! А в Европе россиянам получить условия очень трудно, и с каждым годом становится всё сложнее и сложнее. Но вот в начале марта лечу в Капеллу, условия все-таки дали.

– Там же условия всем гроссмейстерам и даже мастерам дают, кажется?

– Ну, не знаю, мне полтора месяца не отвечали…

– То есть пришлось выиграть «Moscow Open», чтобы пригласили?

– Нет, до того ответили.

– Может, это вдохновило? Как игралось в турнире?

– Последний раз я играл в Кубке мира. Так что игралось очень хорошо, потому что раз в полгода сыграть даже хочется. Были напор и желание, энергия и, что уж сейчас скрывать, были и кое-какие идеи в дебюте, которые удалось применить. Ехал на турнир с хорошим настроением, и было желание в каждой партии бороться до конца. Может быть, поэтому и результат такой – выше, чем обычно у меня в опенах. Мой стандартный результат: 4 победы, 5 ничьих вне зависимости от того, какой турнир. В плотных турнирах больше набрать тяжело – видимо, у меня не настолько пробивной стиль, а тут как-то всё хорошо получалось.

– Между двумя последними выступлениями у тебя был интересный новый опыт – выступил в роли тренера нашей мужской сборной. Что можешь про это рассказать? Открыл для себя что-то новое?

– Безусловно, общение с такими шахматистами, работа в команде, где у всех рейтинг выше 2700 – это огромный, бесценный опыт для любого шахматиста. Жаль, выступление получилось неудачным по разным причинам…

– Не хотел бы мучить вопросами о выступлении команды, грустно все это... А что лично для тебя принес этот опыт? Может быть, как-то по-новому на шахматы взглянул, или что-то в этом роде?

– Не думаю, что я стал по-другому смотреть на шахматы. Наверное, я теперь несколько иначе смотрю на командную борьбу вообще, на командные соревнования. Многие вещи, которые я ощущал интуитивно, сейчас для меня достаточно понятны и очевидны. Наиболее важные и ценные наблюдения из Порто Карраса – именно психология командной борьбы, ее специфика. Это оказалось для меня самым интересным в Греции.

– Психология борьбы не менее важна, чем чисто шахматная составляющая?

– В командных турнирах – да. Более того, именно психология командной борьбы, я думаю, иногда выходит даже на первый план по сравнению с чисто шахматным классом.

– А в чем она заключается? Шахматисты чувствуют, на какой доске созревает очко, и как-то под это подстраиваются? Или, наоборот, радуются, когда у соседа назревает ноль?

– Радоваться поражению товарища – такого в российской сборной не может быть по определению, в этом у меня нет никаких сомнений! Я бы не хотел обсуждать психологические моменты на примере нашей команды, потому что это «внутренняя кухня», подобную информацию нашим соперникам давать не хотелось бы. Но в других сборных легко можно было определить людей, которые готовы к той повышенной ответственности, которая свойственна командной борьбе. Кто-то чувствовал себя как рыба в воде, таких шахматистов командные турниры вдохновляют на творческие свершения и высокие результаты. А кто-то, наоборот, зажимается, играет более скованно, чем в личных соревнованиях. Не думаю, что эти наблюдения применимы к российской сборной, потому что все наши гроссмейстеры – профессионалы очень высокого класса, которые готовы играть и личные турниры, и командные.

– Раньше в роли тренера команды не доводилось выступать?

– Нет.

– Но ведь в качестве секунданта пробовал себя?

– Это было давно и нечасто. Как-то помогал Екатерине Ковалевской на женской Высшей лиге. Это единичный опыт, просто один из видов шахматной деятельности. Еще в 2003 году мы с Катей вместе играли за одну мужскую клубную команду, и просто по причине дружеских отношений я ей помогал в шахматном плане. Но чтобы на постоянной основе с кем-то работать в качестве секунданта – такого нет, и в ближайшее время не предполагается.

– А тебе в последнее время кто-нибудь помогает?

– С 2002 года мы работаем с нижнетагильским международным мастером Николаем Сергеевичем Оглоблиным, а с 2004 года я являюсь его учеником в нижнетагильской ДЮСШ «Тагилстрой».

– Получается, ты играешь редко, секундируешь еще реже, книжки написал в первый раз... Как вообще гроссмейстер Игорь Лысый живет и работает?

– Книжки первые, да, но, начиная с 2007 года, я написал довольно много статей на «ChessPro», мне эта работа всегда нравилась. Правда, последнее время пишу реже – меньше стало свободного времени. С 2008 года у меня в Екатеринбурге есть постоянная работа: я являюсь спортсменом-инструктором в Уральской шахматной академии. Мне очень нравится та стратегия развития, которая выбрана нашим коллективом во главе с Наумом Николаевичем Рашковским. Это здорово, что директором академии стал гроссмейстер, и наша стратегия, я считаю, верная, она уже начала приносить результаты.

Отлично помню, что до 2008 года каждый выход в Высшую лигу первенства России кого-либо из наших юных шахматистов считался крупным успехом, попадание в первую десятку – вообще сверхъестественным результатом, буквально подарком судьбы! Сейчас уже наши ребята и выходят в Высшую лигу регулярно, и в десятку попадают часто. Более того, в 2011 году у нас было два бронзовых призера – в группах до 10 и до 12 лет. Это первые результаты той работы, которая началась в 2008 году, когда был взят курс на то, чтобы работать с маленькими ребятами: отбирать их буквально с 8 лет, смотреть, кто наиболее увлечен шахматами, и оказывать им всестороннюю поддержку. С некоторыми ребятами я занимался уже с 8-9 лет.

– Даже с такими маленькими занимаешься?

– Да, потому что это наши самые перспективные ребята.

– А кто еще работает в академии? Много ли детей занимается?

– У нас не очень большое здание, мы арендуем офис, поэтому детей не так много, как могло быть. Точную цифру не могу назвать, я ведь занимаюсь не с группами, а помогаю тем, кто выходит в первенство России.

– Индивидуально?

– Да. Сейчас это, в основном, ученики Сергея Ивановича Журавлева, нашего екатеринбургского тренера. Его воспитанники Коля Голиков и Тимур Фахрутдинов – бронзовые призеры последнего первенства России. Есть и другие ребята на подходе, они неплохо играют и попадают в высшую лигу, с ними я тоже занимаюсь.
 
У нас достаточно серьезный и квалифицированный тренерский состав. Помимо меня спортсменом-инструктором работает гроссмейстер Павел Понкратов, есть тренеры-гроссмейстеры – Людмила Федоровна Саунина и Татьяна Николаевна Гладышева. Думаю, если работа продолжится в том же ключе, то у нас будут еще более высокие результаты.

– Академия получает финансирование на областном уровне?

– Да, деньги поступают из министерства спорта.

– Несколько лет назад в СМИ проходила информация, что у вас заложен камень на том месте, где будет построено большое современное здание шахматной академии. Что-то строится, или это была рекламная акция?

– Может быть, камень уже украли, в этом проблема? Может, новый надо заложить?

– Я видел, как в прошлом году в Казани закладывали такой же камень... Понятно: значит, камень и ныне там. А в соревнованиях за свой счёт участвуешь?

– Помимо Академии меня постоянно поддерживает Уральский государственный горный университет, в котором я учусь. В этом году заканчиваю 5-й курс и надеюсь потом поступить в аспирантуру. Наш ректор Николай Петрович Косарев и проректор по учебной работе Сергей Георгиевич Фролов с большой симпатией относятся к шахматам, и та поддержка, которую они оказывают мне и другим шахматистам, тому же Павлу Понкратову, просто неоценима. Например, на чемпионаты Европы меня всегда командировал вуз. Поэтому участие в студенческих универсиадах или первенствах страны среди студентов – это не какая-то неприятная для меня нагрузка, за свой вуз я всегда играю с настроением, с удовольствием. Может, поэтому и результаты на этих турнирах неплохие.

– А в командном первенстве России ваш вуз будет участвовать?

– Для университета это очень большие затраты, а спонсорскую поддержку на такую команду мы найти пока не можем. У команды «Урал» тоже финансовые проблемы, уже в прошлом году мы не играли, и вряд ли в этом команда возродится… Сам я тоже ни за какую команду играть не планирую.

– То есть из Екатеринбурга команды не будет? А из центрального Урала – только женская АВС?

– От региона есть еще «Политехник» из Нижнего Тагила, но я не в курсе ситуации.

– У тебя репутация шахматиста вдумчивого, глубокого аналитика. Можешь как-то сформулировать, что тебе больше всего нравится в шахматах?

– Шахматы – это моя жизнь. И написание статей, и игра в турнирах, и какая-то секундантская, тренерская деятельность – всё это связано с шахматами. Действительно, больше всего мне нравится аналитика в шахматах, это мой конек. Наверное, аналитические работы у меня пока всё-таки лучше, чем мои практические результаты. Но, конечно, выигрывать очень люблю!


Игорю Лысому вручает награду ректор РГСУ Василий Иванович Жуков 

– Выигрывать, понятно, все любят. А что еще из аналитических работ планируешь подготовить?

– Пока надо немножко отойти от книжек и отдохнуть, поскольку в них было вложено очень много тяжелого труда. Сейчас хочется поиграть в шахматы: сначала в Капелле, потом на чемпионате Европы, а в мае, вроде бы, намечается студенческое первенство России. И еще очень хочется, чтобы примета, согласно которой победитель «Moscow Open» не попадает в финал Кубка России, в этом году не сбылась!

– Дай бог! Еще известно, что ты с детских лет очень сильно играешь блиц. В связи с этим вот что хотел спросить. На Кубке мира в Ханты-Мансийске, как мне казалось со стороны, ты на тай-брейке затягивал Домингеса в блиц, но там как раз действовал не очень удачно… Чего не хватило, чтобы пройти Леньера?

– Я считаю, что надо было несколько иначе играть в быстрые, попытаться достичь успеха на этой стадии, не доводя дело до блица. К сожалению, той реакции, что была у меня лет 10 назад, уже не стало. А в быстрые шахматы у меня сейчас получается играть достаточно успешно, в прошлом году все мои лучшие результаты связаны, в основном, с быстрыми шахматами: я выиграл турнир в Воронеже, выиграл в Сатке этап Рапид Гран-при, занял третье место в Барнауле, в финале Рапид Гран-при матч в быстрые с Рублевским сыграл 1:1, а в блице я тоже проиграл.

В принципе, матч с Домингесом был более-менее равным. Думаю, надо было где-то в быстрых шахматах сыграть поактивнее и попытаться избежать «Армагеддона», потому что Леньер, все-таки, известный блицор, он был даже чемпионом мира по блицу. Наверное, в блице объективно мои шансы были ниже.

– Хотя раньше в Кубках России, которые проводились по нокаут-системе, ты выступал очень успешно, применяя именно такую тактику: решить исход матча в блице.

– Обычно я встречался там с шахматистами, рейтинг и класс которых был несколько выше, чем мой. По большому счету, это и обуславливало тактику: играть вторым номером, отбиваться и ждать, когда появятся шансы. То есть это, скорее, была жизненная необходимость. Конечно, хочется идти вперед, играть на победу, но боюсь, что тогда мне бы действительно не удавалось проходить всё время по 2-3 круга. Сейчас, наверное, в подобных турнирах играл бы по-другому.

– Когда только появились нокаут-турниры ФИДЕ, то там были непривычно большие призы, причем с каждым кругом они резко возрастали, чуть ли не в два раза. Понятно, что сейчас и призы стали поменьше, и увеличиваются они более плавно. И все-таки: мысли о том, что на кону стоят большие деньги, не мешали играть в Ханты-Мансийске?

– Да нет, это на меня как раз не давило. Более того, с психологической точки зрения мне очень нравится именно «нокаут»: мне кажется, там нагрузка на нервы гораздо ниже, чем в «швейцарке». Потому что нет ничего неприятнее, чем в «швейцарке» проиграть партию и потом до конца турнира мучиться «в болоте», а это регулярно происходит. В «нокауте» ты хотя бы знаешь, что поражение – оно последнее. Проиграл матч – и сразу едешь домой.

– Ну да, оставил там 6-7 пунктов и уехал.

– Рейтинг меня уже давно не особо интересует, поэтому я его не считаю. Мне нравится, что в «нокауте» ты всегда борешься за победу в турнире. А в «швейцарке», как мы все знаем, порой случается, что уже после 3-го тура за первое место бороться крайне трудно.

– Если не рейтинг, то что? Какие у тебя цели, амбиции как у игрока?

– Один раз в Кубок мира отобрался, хочется отобраться снова в нынешнем цикле, поэтому еду на чемпионат Европы. Очень хочу также отобраться в финал Кубка России и там успешно выступить. Вот такие у меня как игрока амбиции в этом году.

– А в Рапид Гран-при планируешь участвовать? Или это менее интересно?

– Нет, это очень интересно, это замечательные турниры! Единственное – хотелось бы как-то изменить регламент, чтобы в финале после двух быстрых партий не сразу следовал «Армагеддон», а то это как-то уж больно скоротечно. Хотелось бы более масштабной борьбы, более упорного единоборства. Потому что, повторюсь, «нокаут» мне очень нравится, игра интересная. Насколько я понимаю, в Гран-при пока еще нет четкого календаря – где и когда будут проходить все этапы. В прошлом году мне понравилась организация этапов в Барнауле и Сатке. По возможности я постараюсь принять участие в отборочных соревнованиях, хочу снова отобраться в финал.

Считаю, что это начинание РШФ очень интересное и полезное для российских шахматистов. Повторяюсь, нам в Европе трудно получить достойные условия, поэтому хорошо, что есть турниры в России. Быстрые шахматы меня в прошлом году очень выручали: в «классику» играл редко, зато в быстрые отыграл немало соревнований.

– Давно хотел спросить. В вашем регионе, в центральном Урале живет немало мастеров и гроссмейстеров. А почему внутренние соревнования такие слабенькие, чемпионами Свердловской области становятся кандидаты в мастера?

– Это очень серьезный вопрос. У нас действительно большая проблема с соревнованиями, гроссмейстерам выступать негде; за последние два года у нас был всего один турнир (по быстрым шахматам) с более-менее достойными призами. Раз уж об этом зашла речь, мне хотелось бы со страниц сайта РШФ обратиться к президенту Свердловской областной шахматной федерации Анатолию Васильевичу Сысоеву и задать ему два вопроса.

1) Понесет ли наказание член президиума областной шахматной федерации господин Солонков за регулярные фальсификации отчетов в областное министерство спорта? Я лично знаю три случая такого рода.

2) Доколе Вы, Анатолий Васильевич, несмотря на отсутствие достойных соревнований в области и на отсутствие поддержки федерации со стороны местных гроссмейстеров, считаете возможным занимать свой пост? Задаю этот вопрос, потому что 15 лет посвятил шахматам, а мои коллеги и того больше. Шахматы – это наша жизнь, наш дом; почему Вы, Анатолий Васильевич, считаете возможным игнорировать наше мнение?
 
– У вас же, наверное, есть Устав, проводятся какие-то форумы? Почему бы вам просто не переизбрать президента?

– Устав есть, но он регулярно нарушается, в установленные сроки не проводятся ни президиумы, ни исполкомы федерации. Поэтому, собственно, мне больше негде задать эти вопросы, кроме как со страниц сайта. Может, Анатолий Васильевич Сысоев читает сайт РШФ.

– Ну, или кто-нибудь ему прочитает, в этом вряд ли можно сомневаться. Какая-то достойная альтернатива найдется, если Сысоев уйдет в отставку? Не осиротеете?

– Думаю, что шахматисты сами в состоянии навести порядок.

– А в первенстве федерального округа играть не очень интересно?

– Это ведь отбор в Высшую лигу чемпионата России, всё-таки с моим рейтингом пока можно не отбираться. Я так понимаю, подобная ситуация в каждом округе, в финансовом плане эти турниры для гроссмейстеров не интересны.

– Хорошо, вернемся к «Moscow Open». Говорят, у вас ближе к финишу в лидирующей группе произошел конфликт между гроссмейстером Александром Ластиным и юным шахматистом Юрием Елисеевым. В чем там дело было?

– Не знаю, я партию не смотрел. С Ластиным Елисеев в итоге сыграл вничью, а в последнем туре уверенно выиграл и занял 4-е место, что для юного шахматиста, безусловно, грандиозный успех.

Сам я с Юрием не играл, за его партиями не следил, никакой инсайдерской информацией не владею, поэтому никак не могу комментировать эту конкретную ситуацию. Но вообще о читерстве и о подозрениях в нечестной игре хотел бы высказать свое мнение, совершенно не касаясь той ситуации, что была в РГСУ.

Проблема очень серьезная; поразительно, что не предпринимаются даже те простые шаги, которые помогут хотя бы ее уменьшить. Например, я не понимаю, почему до сих пор не ставится ноль за любые разговоры во время партии. Почему не ставится ноль за нахождение в кармане любого электронного устройства. Эти вещи должны наказываться уже автоматически, потому что прийти на игру с покет-фрицем и использовать его совсем несложно, а это никак толком не наказывается. Не пытаются бороться и с подсказками со стороны сильных шахматистов. То есть первое, что надо сделать – запретить ношение любых электронных устройств во время партии и запретить любые разговоры между игроками.

– Как на «Moscow Open» чисто технически это можно реализовать? В коридорах же не приставишь к каждому человеку судью.

– Запретить разговоры – это элементарно! Просто ввести правило: за любые разговоры – ноль.

– Тогда все у нас будут с нулями. Люди вышли в коридор, «привет-привет» – вот и два нуля.

– Ничего подобного! Точно так же про мобильные телефоны говорили. И ничего, все привыкли, что нельзя разговаривать во время партии по телефону. Правило о запрете разговоров есть и сейчас, но оно очень лояльно трактуется. Но раз уж существует такая проблема, то надо использовать все возможные средства борьбы с читерством. Если нас эта волна захлестнет, то мы просто не сможем играть в шахматы.

– Самому приходилось уже с этим сталкиваться? Возникали подозрения, что противник играет нечестно?

– И в моих партиях, и в партиях друзей подобные подозрения возникали не раз. Но, как говорится, не пойман – не вор. Поэтому, естественно, никаких конкретных примеров называть не буду, но считаю, что в целом проблема очень серьезная.

Естественно, напрягает сама возможность подсказки, особенно в тех случаях, когда по отношению к тому или иному шахматисту уже возникали подозрения. Безусловно, бороться с этим необходимо, но пока дальше заявлений дело не шло.

– Создавались же какие-то комиссии?

– Комиссии, может, и создавались, но я не помню каких-то решений ни по одной конфликтной ситуации. Например, на одном из прошлых «Аэрофлотов» Мамедьяров публично обвинил Курносова в том, что тот пользуется подсказками, и после этого выбыл из турнира. Знаю, что Игорь написал заявление в комиссию ФИДЕ по этике. Хотелось бы знать, признаны ли претензии Мамедьярова обоснованными, и если да, то какое наказание понесет Курносов. А если нет, то будет ли наказан Мамедьяров за голословные обвинения?

– Насколько мне известно, дело тихо замяли.

– Ну, так ФИДЕ удобнее.

– Ладно, не будем заканчивать разговор на грустной ноте. Игорь, еще раз поздравляю с победой, желаю новых успехов!




← Вернуться назад
Tweet Опубликовать:
Нажмите на название месяца, чтобы посмотреть все новости за данный месяц.

Нажмите на любой день месяца, который подчеркнут и является ссылкой, чтобы посмотреть все новости за этот день.