Самый талантливый ученик

Знакомство с Дреевым

В 1980 году в Кисловодске я помогал Нане Александрия в матче претенденток против Елены Ахмыловской. Ко мне обратились с просьбой посмотреть 11-летнего Дреева. К таким показам я отношусь со скепсисом: ну, раз уж мальчик в столь юном возрасте успел стать кандидатом в мастера, то я, конечно, подтвержу, что он талантлив, но ведь его опекуны наверняка знают это и без меня. Однако огорчать отказом людей, которые ко мне обратились, не хотелось. Мальчика привели в мой гостиничный номер, и тут мне пришлось минут на 5 отлучиться. Чтобы Леша не скучал, я поставил перед ним первую попавшуюся позицию из своей картотеки упражнений, не слишком подходящую для его возраста – чересчур сложную. Впрочем, точный ответ от него и не требовался: интересно было увидеть реакцию мальчика, услышать его доводы.

Глигорич – Любоевич

Белград 1979

Белые должны считаться с 15...d4 (16.ed cd 17.B:d4? Qd5) и с 15...Ne4. Например: 15.Rc1 Ne4 16.Qg4 N:c3 17.R:c3 c4=.

Без труда находится возможность выиграть пешку двойным ударом: 15.B:f6 Q:f6 16.Qc2. Идея эта напрямую не опровергается, однако в варианте 16...c4! 17.B:h7+ Kh8 18.Bf5 Rab8! черные поддерживают примерное равновесие.

Светозар Глигорич избрал сильнейшее продолжение.

15.b4! d4! (15...c4 16.Bc2) 16.ed cd 17.Bb2! (17.B:d4? Qd5) 17...Qd5 18.f3 Ng4

Или 18...a5 19.Rc1 ab 20.ab Rab8 21.Rc4 Qe6 22.R:d4 Qe3+ 23.Kh1 Bb5 24.Bc3!, и белые реализовали лишнюю пешку (Глигорич - Букич, Доньи-Милановац 1979).

19.Qd2! (19.Be4? Qe5) 19...Ne3 20.Rfc1

Главная трудность упражнения – в оценке произошедших событий. Вроде бы, черные очень активны, но на самом деле они стоят значительно хуже. Пешка d4 уязвима, у белых два сильных слона, контроль над линией "с" и перспектива образования опасной проходной на ферзевом фланге.

Далее было 20...Rad8 21.Rc5 Qd6 (21...Qe6) 22.Rac1 Bb7 23.Rc7 (23.Bb5! Re5?! 24.Q:d4!) 23...Re7 24.R:e7 Q:e7 25.Re1 Qd7 26.Bb1? (большое преимущество сохранялось при 26.b5! с последующим 27.a4, или 26.Qf2! с идеей 27.Qh4) 26...Bc6! 27.Rc1 g6 28.Q:d4 Q:d4 29.B:d4 R:d4 30.R:c6 Rd2!, и партия закончилась вничью.

Ход 15.b4! не понравился Дрееву из-за ответа 15...d4!, и это понятно: точная оценка возникающей ситуации доступна лишь шахматисту высокой квалификации. Помню, как Саша Чернин, не сумевший справиться с упражнением, долго и безуспешно пытался мне доказать, что в партии черные стояли хорошо. Прошел час, другой, но Саша все отказывался признать ошибочность своей оценки, пробовал новые и новые ходы...

Двойной удар, приводящий к выигрышу пешки (15.B:f6 Q:f6 16.Qc2), Леша нашел. Однако добавил, что последствия этой операции ему не нравятся, и он, скорее всего, так бы не сыграл. Меня восхитила его трезвость в оценке положения, необычная для столь юного возраста. Я почувствовал, что имею дело с шахматистом огромного таланта. Вскоре мы с ним начали заниматься.

Это был мой первый опыт общения с таким маленьким мальчиком. Да и условия работы были далеко не идеальными. Ведь мы жили далеко друг от друга: он в Железноводске (Кавказские Минеральные воды), я в Москве. Переписывались: я посылал ему задания, он – решения и комментарии к своим партиям. Иногда удавалось встречаться на сборах.

Приведу эпизод из наших заочных контактов, лишний раз подтвердивший мое заключение о характере мышления юного шахматиста, сделанное после обсуждения предыдущего примера.

Одна из партий 11-летнего Дреева, в которой он играл белыми, развивалась так:

1.e4 e5 2.Nf3 Nc6 3.Bb5 a6 4.B:c6 dc 5.0-0 f6 6.d4 Bg4 7.de Q:d1 8.R:d1 fe 9.Rd3 Bd6 10.Nbd2 b5 11.b3 Ne7 12.Bb2 Ng6

Леша сыграл 13.h3 Bd7 14.Rd1, соперник ответил 14...0-0?, позволив белым выиграть пешку посредством 15.B:e5!.

Комментируя партию, юный шахматист критически отнесся к ходу 13.h3?!, хоть именно он принес быстрый успех. Дреев справедливо отметил, что, после 14...0-0-0 черные стояли бы хорошо благодаря обладанию пунктом f4. А значит, следовало сыграть 13.g3, 14.Kg2 и уж затем h2-h3.

О начальном периоде работы с Лешей сам я мало что помню, поэтому приведу фрагмент из книги Дреева "100 избранных партий".

Нас разделяли 1600 километров, встречи с Дворецким были эпизодическими, но они дорогого стоили. Когда он понял, что занятия оказываются плодотворными, встречаться мы стали чаще, проводили сборы. Помню, ездил я на первую лигу чемпионата СССР, где Дворецкий помогал Сергею Долматову, а в свободное время работал со мной. Я впитывал, приобщался к большим шахматам. У Дворецкого была целая методика, и он по ней действовал. Он мне сразу сказал: "Я тебя беру, чтобы сделать из тебя чемпиона мира". Мне тогда это казалось совершенно невероятным, но его уверенность мне передалась, ведь было понятно, что он не фантазирует – к тому моменту Дворецкий уже привел к этому званию Валерия Чехова, Артура Юсупова, Сергея Долматова. Постепенно мы стали встречаться с Марком Израилевичем всё чаще и чаще.

Первый отбор

Весной 1982 года Дреева включили в отборочный турнир к первенству мира среди "кадетов" – юношей до 16 лет. В тринадцать лет он был самым юным участником: на два года младше Жени Бареева и Арташеса Минасяна, на год – Бори Гельфанда, Саши Шабалова, Игоря Хенкина. В таком возрасте это очень солидная фора.

Тем не менее, Леша весь турнир шел в группе лидеров, дважды разгромил Гельфанда. Перед последним туром вперед вырвался Минасян, однако в решающем поединке Дреев обыграл его черными и разделил первое место с Бареевым. Высоким оказался не только спортивный результат, но и качество партий.

Для решения вопроса о том, кто поедет на чемпионат мира, назначили матч из 6 партий между победителями. Местом встречи определили Москву, что было Леше явно невыгодно. Ведь он из маленького провинциального городка, атмосфера мегаполиса для него непривычна, тогда как соперник уже давно там жил, учился в Спортинтернате. Я попробовал уговорить Быховского провести матч под Москвой на спортивной базе в Подольске, где в те времена охотно принимали шахматистов. Покупаются путевки для двух участников, двух тренеров и судьи, все тихо, спокойно, никто не мешает, соперники находятся в абсолютно равном положении. Но почему-то мое предложение было отвергнуто.

Я предвидел ожидавшие нас в Москве организационные сложности, однако Быховский заверил, что все будет в порядке. Поселить нас решили в гостинице "Спорт" на Ленинском проспекте, расположенной довольно далеко от Центрального шахматного клуба, где проходила игра. Но дело даже не в расстоянии: когда мы приехали в отель, выяснилось, что по существовавшим тогда правилам гостиницы предназначены только для иногородних, и мне как москвичу нельзя в ней поселиться. Леше – тоже нельзя, поскольку дети могут размещаться лишь вместе со взрослыми. О том, чтобы заранее получить соответствующее разрешение от городских властей, никто не позаботился. Как на зло, Быховского тогда в Москве не было. Я обратился к начальнику Управления шахмат Крогиусу, рассказал о возникшей проблеме. Он чуть ли не смеется мне в лицо:

– Меня это не интересует. Не хотите – не играйте.

Стало ясно, что никто нам помогать не станет, власти вполне устраивает кандидатура Бареева. Вступать с ними в борьбу бессмысленно: нет ни времени, ни шансов на победу.

Пришлось Дрееву поселиться у меня в двухкомнатной квартире в Строгино, очень далеко от центра. В одной комнате ночевали мы с женой, в другой – Леша и мой маленький сынишка: ему было чуть больше года. - ...Ребенок очень спокойный (теперь, будучи отцом двух дочерей, я это хорошо понимаю), но который мог проснуться среди ночи и заплакать... – вспоминает Дреев.

Участникам соревнований в те времена полагались талоны на питание, прикрепленные к определенной столовой или ресторану. Нас, естественно, прикрепили к гостинице "Спорт", где предполагалось нас разместить. После партии мы ехали туда и обедали на всю дневную сумму. Чтобы деньги не пропадали, заказывали деликатесы, икру. Потом возвращались ко мне домой.

Конечно, мотания по Москве ни к чему хорошему не привели. Сил не хватило, Леша матч проиграл, и на чемпионат мира поехал Бареев.

Сильнейший!

Типичный график, по которому обычно шло развитие моих учеников, таков: сначала период скрытого накопления знаний и умений, затем – прорыв, переход на новый уровень мастерства с высокими и стабильными успехами. Прорыв у Дреева произошел на отборочном турнире, что и подтвердили его дальнейшие выступления.

В первенстве России среди ребят своего возраста Леша выиграл все партии. Вера Николаевна Тихомирова, руководившая шахматами в Российской Федерации, включила Дреева в турнир молодых мастеров России, и там тринадцатилетний школьник занял второе место, выполнив норму мастера. Столь молодых мастеров в нашей стране еще не было!

В начале следующего 1983 года в первенстве страны среди школьников (до 18 лет) Леша завоевал бронзовую медаль. В этот момент он настолько превосходил всех сверстников, что отбор к очередному чемпионату мира среди кадетов даже не стали проводить – Дрееву предоставили персональную путевку.

На чемпионатах мира для меня существовало лишь одно место: первое. Чтобы его обеспечить, предстояло максимально эффективно построить подготовку. И прежде всего, ликвидировать два главных психологических недостатка, которые я подметил в тогдашней игре своего ученика: "цейтнотную болезнь" и узость дебютного репертуара, вызванную боязнью оказаться в малознакомой позиции.

В ШВМ-4, в главе "Как растет шахматист" я рассказал, что делалось для решения стоявших перед нами задач, подробно прокомментировал партию Леши с талантливым американским юношей Патриком Вульфом, в которой наглядно проявилась проделанная нами работа.

На чемпионате мира в колумбийском городе с экзотическим названием Букараманга Дреев на голову превосходил соперников, отдал им лишь две половинки очка в 11 партиях. В памяти сохранились довольно яркие впечатления о поездке, городе, где проходил чемпионат, общении с дружелюбными колумбийцами, некоторыми участниками и их тренерами. Но, увы, я не писатель, увлекательно поведать об этом навряд ли сумею. Поэтому ограничусь лишь некоторыми чисто шахматными деталями, не включенными в упомянутую выше книгу, но описанными в моей статье о прошедшем турнире в журнале "64 – Шахматное обозрение".

О подготовке: На тренировочном сборе перед чемпионатом мира мы занимались расширением дебютного репертуара и дальнейшим повышением тактического мастерства. Много внимания уделялось и физической подготовке. Ну, тут все, как обычно.

Работа по совершенствованию тактического мастерства не раз в ходе турнира давала свои плоды. Но неожиданно на старте проявился и неприятный побочный эффект проделанной работы: излишнее (порой) стремление к тактике при невнимательности к возможностям соперника.

Дреев – Пикет

Букараманга 1983

Проверив с компьютером свои старые комментарии к этому окончанию, я убедился, что практически всё было отмечено верно, и потому здесь я воспроизведу свой прежний текст, внеся лишь минимальные изменения.

42.Rdc1 (записанный ход) 42...Rc8

У белых лишнее качество. Наиболее естественный план использования материального преимущества связан с проведением g2-g4. Однако еще до откладывания партии внимание Дреева привлекла идея жертвы ферзя Qd3-b5!?. Сразу этот удар не проходит (43.Qb5? cb 44.R:c8 g5!), но при анализе мы нашли способ подготовить его.

43.Rc3!? (грозит 44.Qc2) 43...Ba3?! 44.Qb5!!

Теперь уже не годится 44...cb 45.R:c8 с угрозами 46.Rh8# и 46.R1c7+. Красиво опровергаются отступления черного ферзя: 44...Qd7 45.R:c6 B:c1 46.R:c1! Q:b5 47.R:c8Q, или 44...Qa8 45.R:c6 B:c1 46.R:c1! R:c1 47.Qd7+ Kg8 (47...Kh6 48.Bf4+) 48.Q:e6+ Kf8 49.Qf6+ с последующим 50.Qh8+ или 50.Q:g6+. Остается переход в безнадежное окончание.

44...Q:b5 45.abB:c1 46.R:c1 c5

А что делать? На 46...Ne7 решает 47.Ra1!. Кстати, если бы черные сыграли 43...Bb4! (вместо 43...Ba3), то в варианте 44.Qb5 Q:b5 45.ab B:c3 46.R:c3 Ne7 у белых не было бы хода ладьи на линию "a", и в связи с угрозой 47...cb, исход борьбы оставался неясным. В ответ на 43...Bb4! белым следовало отойти ладьей на c2 (возобновляя угрозу Qb5!), и после 44...Be7 вернуться к плану c g2-g4.

47.Ra1?

При анализе намечалось 47.dc; легко выигрывало и 47.R:c5. Вместо этого Дреев, спеша форсировать события, допускает грубейший просчет.

47...N:d4! 48.R:a7+ Kh6

Только здесь Леша увидел, что после 49.b6 Nc6 не проходит 50.b7? N:a7. Вероятно, белым следовало остановить сейчас выбор на варианте 49.b6 Nc6 50.Rc7 (не менее сильно 50.Bd6!? N:a7 51.ba Ra8 52.B:c5 или 50...c4 51.Ra6!) 50...R:c7 51.bc Na7 52.Bd6 c4 53.b4!? (перевес сохраняется и при 53.bc dc 54.Kg1) 53...c3 54.b5 Nc8 55.Bf4+ g5 56.Be3 c2 (грозило 57.b6) 57.Kg1. Однако Дреев, раздосадованный просмотром, делает еще один эмоциональный ход, рассчитанный, прежде всего, на сильный цейтнот, в котором уже находился противник.

49.f4?! g5

В случае 49...N:b5 черные оставались без фигуры: 50.Rb7 Na3 51.Bg7+! Kh5 52.Bb2.

50.fg+ K:g5 51.b6 Nc6 52.Rg7+ (52.Rc7!?; 52.Bd6!?) 52...Kh6?

Проигрывающий ход. Необходимо было 52...Kf5! 53.b7 Re8 54.Bd6 d4!, и не проходит 55.Rc7 d3! 56.R:c6? (56.B:c5) 56...d2. Пришлось бы сыграть 55.B:c5, по сути, начиная новую партию, хоть объективно и здесь преимущество оставалось на стороне белых.

53.b7 Rf8 54.Rc7! N:e5 55.Rc8 Rf2 56.Kg1! (56.b8Q?? Nf3+ 57.Kh1 Rf1#) 56...Rb2 57.b8Q Rb1+ 58.Kh2. Черные сдались.

Просмотр тактического удара был допущен Дреевым и в партии с чилийцем Э.Рохасом (правда, вновь все закончилось благополучно).

Мы серьезно обсудили эти два случая. Вспомнили, в частности, напутствие опытнейшего наставника молодежной сборной страны, заслуженного тренера СССР А.Быховского, внушавшего Леше перед нашим отъездом на чемпионат: "Для победы от тебя вовсе не требуется гениальной игры, гораздо важнее ни в одной партии ничего не зевнуть". Леша пообещал "исправиться". И действительно, все последующие партии он проводил значительно внимательнее, стараясь, прежде всего, предусматривать ресурсы контригры соперника.

А теперь познакомлю вас со взглядом на тот же турнир и подготовку к нему со стороны моего ученика – в интервью, которое он дал для шахматного журнала по возвращению в Москву.

- Дистанция пройдена без единого поражения, на два с половиной очка отстал ближайший конкурент. Значит ли это, что игралось легко?

- Честно говоря, полегче, чем на турнирах дома. Правда, в начале партии приходилось тяжело. У нас с тренером Марком Израилевичем Дворецким были домашние заготовки, но как-то не удалось их применить. В дебюте все здорово хитрили, ни на какие уловки не попадались: поработали перед чемпионатом.

Но партия переходила в миттельшпиль, и тут буквально у каждого открывалось слабое место. У аргентинца Карлоса Буассонне – тактика, у Патрика Вульфа из США – позиционная подготовка, у кубинца Педро Пенекве – психологическая... Становилось полегче.

- А что же, у Дреева таких слабостей не было?

- Таких, пожалуй, нет, но какие-то, конечно, были. Просто соперникам не удалось их нащупать. Да и тренер здорово "подтянул" перед чемпионатом мои слабые места. Вот в начале года на турнире в Ярославле я потерял много очков из-за цейтнотов. И мы стали специально развивать чувство времени. Скучное занятие! Зато в Колумбии я играл, почти не глядя на часы, хотя регламент был укороченный: два часа на сорок ходов. Соперники же, готовясь, в основном разрабатывали дебютные схемы.

- Выходит, удалось показать более универсальную, надежную, "взрослую" игру, чем они?

- В некоторых партиях – да. Например, кубинец поймал меня на вариант. Мог фигуру выиграть. Но дрогнул в последний момент, а я действовал хладнокровно. В общем, победил.

- И последний вопрос: планы, мечты?

- Отец показал мне первые шахматные ходы, когда мне было шесть лет. Чуть ли не с того дня мечтал его победить. Сейчас обыгрываю. Честное слово, горжусь этим не меньше, чем званием чемпиона. Теперь мечтаю тренера обыграть...

Последнюю мечту Леше оказалось не так-то просто осуществить. В турнирах я уже не выступал; мы иногда блицевали, и я неизменно брал верх.

Превосходным тренером можно стать, даже не будучи сильным игроком. Так, Владимир Юрков был рядовым мастером, Виктор Карт или Вахтанг Карселадзе не имели даже мастерского звания. Сравнительно невысокая практическая сила с лихвой компенсировалась у них педагогическим даром, преданностью своей профессии, высокой шахматной культурой.

И все же, полагаю, тренеру стоит приложить усилия и затратить некоторое время, чтобы максимально поднять и затем поддерживать собственный класс игры. Хотя бы для сохранения реноме среди своих подопечных. Впрочем, умные ученики уважают наставника отнюдь не за величину его рейтинга, а с глупыми не стоит и связываться. Важнее то, что сильному шахматисту проще анализировать сыгранные учениками партии и затем ставить диагноз, он увереннее ориентируется в тенденциях развития мировых шахмат, способен при прочих равных качественнее оценивать безбрежное море шахматной информации и извлекать самое ценное. Когда ученики вырастают и становятся сильнее учителя, слабо играющему тренеру затруднительно оказывать им чисто шахматную помощь, приходится ограничиваться психологической и организационной поддержкой. А для более классного шахматиста такой проблемы не возникает.

В 1985 году при подготовке к турниру претендентов, а затем к кандидатскому матчу с Яном Тимманом мы с Юсуповым сыграли примерно три десятка быстрых партий с контролем по 15-20 минут для практической проверки разрабатываемых нами дебютных вариантов. Счет оказался примерно равным. Артур, конечно, давно уже был значительно сильнее меня, но его превосходство в классе в известной степени нивелировалось различием в подходах к принятию решений. Юсупов - шахматист с логическим складом мышления, не увлекался "рапидом", привык вдумчиво решать стоящие перед ним задачи; я же, напротив, всегда играл быстро, опираясь на интуицию. Понятно, что наша тренировка оказалась возможной лишь потому, что когда-то и я был неплохим игроком, пусть даже меньшего уровня, нежели лучшие ученики.